* * *

Перед тем как покинуть резиденцию, Китти отвела Викторию в сторону.

— Спасибо за все, дорогая, — сказала она. — Я знаю, тебе нелегко дался этот прием.

— Желаю тебе успеха, Китти. Но будь осторожна: нельзя недооценивать махарану. Он умен и высоко ценит свою честь. Я бы не хотела, чтобы ты попала в какую-нибудь неприятную историю.

— Ах, как это похоже на тебя, милая Виктория, — заботиться обо мне, хотя у самой и без того хватает проблем. Не волнуйся за меня, я слишком многое поставила на карту, чтобы рисковать понапрасну. Перед отъездом я к тебе загляну, ладно?

— Извини, Китти, не стоит, — покачала головой Виктория, отводя глаза.

— Ты предпочитаешь меня больше не видеть, да?

— Сейчас мне это было бы трудно, дорогая… Глядя на тебя, я опять вспоминаю гибель Рэмси. Все это еще слишком остро… Ты меня понимаешь?

Никто на целом свете не мог бы понять несчастную Викторию лучше, чем ее старая подруга. Помочь могло только время. Рана затянется, но, Китти знала это по собственному опыту, никогда не заживет до конца. Подруги обнялись и поцеловались. Китти попрощалась с Викторией и пошла вслед за Максом навстречу своей судьбе.

В роскошном «Роллс-Ройсе» махарана сам отвез чету Авели по лабиринту кривых узких улочек к Городскому дворцу, где он жил со своими пятью женами. Фасад величественного сооружения, возвышавшегося над озером, был освещен многочисленными огнями, отражавшимися в темной воде. От дворца к набережной отходила просторная крытая галерея, возле которой Китти заметила небольшую, красиво украшенную шхуну.

— Слуга проводит вас до летнего дворца, — сказал махарана, махнув рукой в сторону шхуны. — Завтра утром он заедет за вами, и мы отправимся смотреть мой замечательный аэроплан. К сожалению, завтра я не смогу поужинать с вами — увы, государственные дела! — но послезавтра вечером мы непременно увидимся. А теперь, друзья, отправляйтесь в Озерный дворец, надеюсь, вам там понравится. До встречи утром!

Шхуну, напоминавшую корабль карибских пиратов в миниатюре, украшали великолепные сиденья, обтянутые красным бархатом. Когда Китти и Макс уселись, команда гребцов в красивой униформе взялась за весла, шхуна отчалила, и с кормы, на которой расположились музыканты с ситарами и барабанами, полилась чарующая мелодия. От воды поднимался туман, смешиваясь с ароматом цветущих лотосов, во множестве росших в озере.

Волшебный, переливавшийся огоньками силуэт летнего дворца приближался. Возведенное из резного белого мрамора, это огромное сооружение, которое занимало весь остров площадью четыре акра, оставляло тем не менее впечатление необычайной легкости и изящества. Поэты на протяжении столетий воспевали его как самый романтический дворец в мире, соединивший в себе бесчисленные дворики, украшенные куполами павильоны, садики с фонтанами, построенными так, чтобы задерживать свежий ветер с озера. Издалека он напоминал упавшую в воду бриллиантовую диадему, и Китти подумала, что луна и звезды — не более чем скромный фон для всей этой красоты.

Вскоре шхуна причалила к северному крылу дворца. От пристани вверх вела короткая мраморная лестница. Поднявшись по ней, Китти вошла во внутренний двор и обомлела — ей показалось, что она попала в Зазеркалье, фантастическую страну неземной роскоши: кругом резной мрамор, великолепные фрески, витражи, фонтаны, изумительной красоты цветущие и благоухающие растения; казалось, время повернуло вспять и из-под ближайшей арки вот-вот выйдет всемогущий падишах в окружении блестящих придворных, а среди цветов обнаружатся томные принцессы, вкушающие сказочные плоды.

Слуги повели Китти и Макса мимо группы танцовщиц в стиле катхакали, которые с большим искусством изображали сцену из эпоса «Рамаяна», причем одна женщина танцевала с восемью поставленными друг на друга глиняными горшками на голове, которые образовали стопу фута четыре высотой. Увидев приближавшихся гостей, слуга быстро взобрался на лестницу и поставил на голову танцовщицы еще три горшка; к удивлению Китти, женщина легко удержала их на голове, продолжая грациозно двигаться в такт музыке.

Когда слуга отворил перед гостями двери комнаты, у Китти захватило дух — просторное помещение, оформленное в бело-золотых тонах, поражало воображение восточной роскошью. Выходившие на озеро окна закрывали резные, в арабском стиле, экраны и пышные занавеси из белого, шитого золотом шифона. Изрядную часть комнаты занимала огромная кровать с балдахином, накрытая белым покрывалом, в которое были вшиты маленькие круглые кусочки зеркал, сверху свешивались тонкие позолоченные цепочки, образуя своего рода полог, который мелодично позвякивал при малейшем колебании воздуха. Мебель тоже была белая, украшенная позолоченной резьбой в виде прихотливого сплетения листьев. Единственным ярким пятном в этом бело-золотом царстве оказалось украшение из перьев павлина на стене, искусно соединенных так, чтобы воссоздать природное великолепие и пышность хвоста птицы. Облицованные мрамором полы были устланы удивительными шелковыми коврами ручной работы, казавшимися бело-золотыми под одним углом и становившимися сине-зелеными под другим.

— Ваши вещи уже распакованы, мэмсаиб, — доложил слуга на хинди. «Очевидно, сопровождавшие махарану люди сообщили дворцовой челяди, что я говорю на их языке», — сообразила девушка, радуясь этому проявлению внимания.

— Фрукты и вино на столе, — добавил с поклоном слуга, открывая дверь на маленький восьмиугольный балкончик, где вкупе с двумя мягкими стульями стоял и небольшой столик. Китти представила себе, как прекрасные затворницы удайпурских дворцов, жены и дочери махараны, прячась на таких же балкончиках от нескромных взглядов, пьют ароматный чай и разглядывают далекий, запретный для них мир.

— Вы можете здесь позавтракать, если пожелаете, — предложил слуга. — Когда встает солнце, вид отсюда на город и Городской дворец особенно хорош.

Потом он открыл окна, выходившие на озеро, зажег несколько свечей и выключил электрический свет. На их глазах произошло маленькое чудо: потолок превратился в ночное небо — это тысячи вделанных в него маленьких зеркалец заблестели и замигали, как звезды, когда пламя свечей поколебал легкий ветерок с озера. Потрясенная, Китти ахнула.

— У нас в Раджастане любят использовать зеркала для украшения, — объяснил слуга. — Если вам что-нибудь понадобится, мэмсаиб, дерните за шнурок на стене, и ваше желание будет тотчас исполнено. А теперь, сэр, — обратился он к Авели уже по-английски, — я покажу вам вашу комнату.

Слуга и Макс вышли, а Китти осталась стоять посреди своего нового жилища, ошеломленно уставившись на потолок. Ей действительно показалось, что на нее смотрят яркие раджастанские звезды — это было захватывающе красиво и необычайно романтично.

Вдоволь налюбовавшись игрой света на потолке, она потрогала рукой сделанный из цепочек полог, который ответил ей нежным перезвоном, коснулась прозрачных занавесей на окнах, погладила роскошное украшение из павлиньих перьев, словно хотела убедиться, что все это ей не приснилось, и заметила на туалетном столике большую чашу с водой, в которой плавали, источая пряный аромат, цветки жасмина. Обрадованная, Китти сбросила вечернее платье, оставшись лишь в шелковой нижней сорочке, и, намочив мягчайшее полотенце, заботливо положенное возле чаши, принялась обтирать разгоряченное тело. Воздух наполнился благоуханьем, мокрую кожу приятно холодил ветерок. Китти бросила взгляд на открытые окна — вдалеке виднелась набережная и освещенный огнями Городской дворец, напоминавший сказочную крепость. Яркий свет луны делал покрытую рябью поверхность озера похожей на жидкое серебро. Китти показалось, что она осталась с этой волшебной ночью один на один.